Как вы уже знаете из предыдущих параграфов, группы способны усилить то, что есть в нас, и породить нечто большее, чем то, на что способен индивид сам по себе. В группе бегуны бегут быстрее, а зрители смеются громче. Студенты-интеллектуалы, общаясь с такими же, как они, интеллектуалами, взаимно обогащаются. Молодые люди, склонные к правонарушениям, общаются между собой, и это приводит к усилению их антисоциальной направленности. В зависимости от того, какие проявления группа усиливает или подавляет, она может как оказать пользу, так и нанести вред личности.

В этом параграфе речь будет в основном идти о группах, наносящих вред как личности, так и обществу, – асоциальных и антисоциальных группах. Такие группы изучают психологи, социологи, юристы, педагоги. Предметом специального внимания являются асоциальные и антисоциальные молодежные группы.

Многие подростки и юноши по разным причинам не могут удовлетворить имеющиеся у них интересы и потребности в ученических группах. Они охотно вступают в неформальные группы, существующие вне школы. Одни ищут в такой группе поддержки и участия, другие пытаются самоутвердиться, третьим не хватает эмоциональной сопричастности, слитности с группой, четвертым важно командовать, властвовать над другими, пятых приводят в неформальную группу неудачи в учебе, конфликтные отношения с одноклассниками, учителями и родителями. Отечественный педагог С.Т. Шацкий (1878–1934 гг.), описывая объединения «уличных мальчишек», говорил, что эти объединения «хороши тем, что они свободны, подвижны, находятся в близком соприкосновении с жизнью и разнообразны». Такие группы предоставляют молодым людям возможность быть вместе, общаться, принадлежать к объединению, где им гарантирована психологическая, моральная, физическая защита.

Сам факт формирования групп подростков и юношей – процесс закономерный. Опасность таят в себе не вообще неформальные подростковые или юношеские группы, а лишь те, в которых происходит криминализация молодых людей.

Неформальные группы, возникающие вне школы, отличаются от ученических групп склонностью к самоизоляции, крайнему обособлению от взрослых, прежде всего от родителей и учителей.

По характеру социальной направленности выделяют три типа неформальных молодежных групп:

1) просоциальные, или социально положительные;

2) асоциальные, стоящие в стороне от основных социальных проблем, замкнутые в системе узкогрупповых ценностей;

3) антисоциальные, или социально отрицательные, преступные, группы.

Примером просоциальных групп являются самодеятельные неформальные группы молодежи, которые имеют социально значимые цели, задачи, программу действия, например экологические, культурологические, охранно-исторические, спортивные объединения, группы социальной поддержки (например, инвалидов), клубы знатоков типа «Что? Где? Когда?» и др.

Второй тип групп представляют неформальные молодежные объединения, где объединяющим стержнем являются своеобразный образ жизни, собственные нормы. Такие объединения строятся на отрицании общепринятой морали, противопоставлении ей групповых ценностей. К примеру, панки допускают циничное отношение к девушкам, пренебрежительное отношение к закону, снижение ценности собственной жизни; рокеры во время групповых ночных выездов на мотоциклах нарушают не только покой спящих граждан, но и правила дорожного движения; спортивные фанаты нередко готовы вступить в драку с болельщиками другой команды. В асоциальные дворовые группы собираются часто «трудные», находящиеся в изоляции от семьи и школы подростки и юноши. Некоторые из них объединяются после ухода из дома в группы бродяг и попрошаек.

Изолированность асоциальных групп, их собственные узкогрупповые ценности создают серьезные предпосылки для криминализации молодых людей и их перехода в антисоциальные группы.

Асоциальные группы, в которых еще не совершаются, но как бы созревают преступления, называют криминогенными группами.

Члены криминогенных групп, в отличие от преступных, не имеют четкой ориентации на совершение преступлений, но нередко совершают их в проблемных, конфликтных ситуациях или при благоприятных для этого условиях.

Во всех неформальных подростковых группах достаточно четко прослеживаются лидерские процессы. Авторитет лидера держится на уважении к опытности, «бывалости», волевых качествах, а зачастую и физической силе. Изолированные от внешнего мира группы с узкогрупповыми ценностями легко подвержены негативному влиянию лидеров из числа бывших преступников. Они увлекают ложной романтикой преступного мира, чувством вседозволенности и легкого отношения к моральным ценностям, закону, жизни.

Влияние опытных преступников является одним из путей криминализации подростковых и молодежных групп.

Другой путь – без непосредственного влияния опытных преступников, вследствие внутренних социально-психологических механизмов и закономерностей развития группы. Рассмотрим некоторые из них.

В первую очередь отметим, что условия неформальной молодежной группы усиливают проявление конформности. Чем с большей готовностью члены группы отдают себя в ее распоряжение и чем большее удовлетворение приносит им их единение с другими, тем выраженнее становится конформное поведение. (Вспомните, что это такое и в связи с какими явлениями групповой активности вы его изучали.) Помимо этого, в группе действует еще один механизм влияния – социальное «заражение», проявляющееся как подпитываемое окружающими возбуждение, утрата сдерживающих механизмов. Трудно представить себе любителя рок-музыки, который кричит в одиночку во время концерта для небольшого количества зрителей, но никого не удивит орущая группа на гала-концерте. Путем социального «заражения» группы усиливают и агрессивные склонности отдельных людей, приводят в действие механизмы деиндивидуализации – утраты человеком собственного «я». Так, например, один из рокеров заявляет: «Мы не люди, мы звери на мотоциклах. Мы любим быструю езду и девочек. Больше ничего».

Различение «мы» – «они», о котором мы говорили как об одном из важных признаков группы, в криминогенных группах начинает заменяться противопоставлением «свои»– «чужие». Если ты «свой», то во всем должен походить на «своих»: в одежде, стиле поведения, нравственных принципах. Подражание (а это тоже результат группового влияния) в молодежных группах нередко принимает характер эпидемии. Это заметно, к примеру, в увлечении эстрадной музыкой, дискотеками, групповой символикой, музыкальном, спортивном фанатизме.

Из различных фильмов, а может, и из собственного опыта вам известны группы школьников, систематически досаждающие своим более слабым соученикам. В Скандинавских странах таким группам присвоено особое название – «стаи». Феномен «стаи» – заметное явление в неформальных молодежных группах. «Стая» полностью подчиняется вожаку, доверяет его мнению. В «стае» подросток легко идет на правонарушение и даже преступление, о чем свидетельствуют факты группового вандализма, хулиганств и других преступлений. Отмечают, что преступления в «стае» совершаются с особым цинизмом. Включается механизм состязательности: кто изобретет более изощренные методы издевательства над жертвой. Это явление в криминологии называют групповым затмением сознания или групповым «ослеплением».

От конформности в первую очередь страдают более культурные и интеллектуально развитые молодые люди. Чем ниже интеллектуальный уровень неформального сообщества, тем более нетерпимы его члены к индивидуальным различиям. Безнравственные молодые люди стремятся понизить нравственность других в группе до своего уровня. Чем ниже культура подростков и юношей, тем быстрее они сбиваются в «стаю», тем сильнее у них проявляется конформность, тем они агрессивнее относятся к непохожим на себя.

«Друзьями становятся те, кто вкладывает в слово «добро» и «зло» одинаковый смысл и у кого общие друзья и враги… Нам нравятся те, кто похож на нас и занят тем же самым, чем заняты мы». Аристотель

Действие социально-психологических механизмов криминализации усугубляет алкоголь, приводящий к снятию социального контроля, «выключению» осознаваемых регуляторов поведения. Кроме того, возникает дополнительный мотив преступных действий, заключающийся в поисках средств на приобретение спиртного. Таким образом, приобщение к алкоголю заметно повышает криминогенную опасность подростковых и юношеских групп. Более 80% преступлений в нашей стране совершается молодыми людьми в нетрезвом состоянии. А среди осужденных за агрессивные преступления процент совершивших их в нетрезвом состоянии достигает 90%.

Термин «антисоциальная субкультура», как правило, употребляется в широком и узком смысле. В широком смысле под ним понимают все социально-психологические характеристики поведения, противоречащего социальным нормам. В более узком смысле под антисоциальной субкультурой понимают различные проявления преступного образа жизни. К ним относится скрытый, тайный характер; оппозиция существующим в обществе нормам; неприятие социально полезных целей деятельности; наличие аморальных, противоправных групповых норм и санкций. Проявляется антисоциальная субкультура в языке (жаргоне), татуировках, мимике, жестах, кличках, клятвах, а также в четкой статусно-ролевой дифференциации.

Антисоциальные нормы направлены на выделение вожаков и их превосходства, а также на формирование извращенного понимания принципов нравственности, нравственных понятий. Смелость искаженно понимается как риск и бравада, требовательность – как придирчивость, дружба и товарищество – как укрывательство и недоносительство, сострадание – как признак слабости, недостойный настоящего мужчины. Человек перестает быть высшей ценностью, становится средством. Труд перестает быть единственным источником достижения благосостояния и критерием оценки личности. Другие источники и способы приобретения всяческих благ перестают восприниматься как незаконные и безнравственные. Общечеловеческие ценности заменяются ценностями преступного мира, где жизнь – «копейка», труд не котируется, статус зависит не от уровня образования и знаний, а от соблюдения правил и законов антисоциальной группы.

Особый феномен антисоциальной субкультуры – круговая порука, предполагающая взаимное укрывательство, выручку в неблаговидных делах. Самым большим «проступком» считается честное признание и выдача соучастников на суде или в комиссии по делам несовершеннолетних, нежелание взять всю вину на себя и выгородить вожака. Совершившие такой «проступок» подвергаются унижениям и нередко становятся объектом насилия. Под воздействием круговой поруки несовершеннолетние правонарушители и молодежь зачастую демонстрируют «несгибаемость» на суде, чем пользуются более опытные преступники, уходя от ответственности.

Антисоциальная субкультура имеет свою материальную основу в виде «общего котла». «Общий котел» был широко распространен в дореволюционных царских тюрьмах, с его помощью заключенные сообща питались, распределяли между собой вещи. В современных условиях на основе «общего котла» происходит сплочение правонарушителей. Стремление группы пополнить «общий котел» толкает ее на правонарушения, вымогательства и поборы с людей, не входящих в данную группу. Принципы распределения из «общего котла» отражают права на материальные блага в соответствии с занимаемым в группе статусом.

Один из элементов отношений в антисоциальной субкультуре – постановка должника на «счетчик». «Счетчик» включается, когда «должник» имеет фактический или мнимый долг, который не может отдать. Отдавая «долг», он выключает «счетчик». Фактический долг создается «в открытую», путем одалживания определенной суммы денег или какой-то вещи, и «втемную», путем угощения алкогольными напитками, наркотиком, сигаретой, деликатесами и т. д. Например, кредитор угощал подростка на дискотеке сигаретами, а через несколько дней объявил: «Верни долг за сигареты». При этом размер долга он определил из своих соображений, а не на основе реальной цены сигарет. «Если сегодня не отдашь, я включаю «счетчик». Завтра отдашь двойную сумму. И каждый просроченный день сумма будет удваиваться». Так должник попадает в зависимость. Мнимый долг возникает при внутригрупповых поборах. Например, высокостатусный член группы может обложить «алкогольным», «праздничным», «дискотечным» налогом низкостатусных. Если кто-то не заплатил, на него включается «счетчик». При расправах с теми, кто не заплатил по «счетчику», подростки и юноши часто бывают более изобретательны, чем взрослые преступники.

В антисоциальной субкультуре новички всегда воспринимаются как «чужие». «Своими» они становятся по прошествии испытательного срока. Система отношений к новичкам в антисоциальной субкультуре называется «дедовщиной».

Под «дедовщиной» понимается система неформальных правил вхождения в новое сообщество, определения статуса, прав и обязанностей, движения от сверхобязанностей к сверхправам. Законодатели этих норм – старожилы, или «деды». Отсюда и название данного явления.

История «дедовщины» уходит во времена Петра I, когда по воинскому уставу к каждому новобранцу прикреплялся опытный старослужащий наставник – «дядька». На него возлагалась ответственность за подготовку новобранца к бою. За это новобранец должен был обслуживать «дядьку» – чистить его оружие, стирать обмундирование.

Со временем «дедовщина» приняла негативную окраску. Ее признаки заметны в описаниях казарм царских военных училищ, кадетских корпусов. Она обнаружила себя в особой форме группового давления на новичка везде, где имелась закрытая или полузакрытая общность людей, был казарменный тип проживания: в интернатах, спецучреждениях для несовершеннолетних преступников, армейских подразделениях. В любой закрытой или полузакрытой группе «дедовщина» является серьезной проблемой.

В некоторых военных академиях США «дедовщина» фактически узаконена – кадеты младших курсов обязаны безоговорочно выполнять любые приказы старшекурсников. В современной российской армии она порой принимает изощренные формы и превращается в жестокое попрание прав человека. В армии «дедовщина» сводится к неформальной иерархии военнослужащих в зависимости от срока службы, с соответствующим набором прав и обязанностей для каждой категории. Психологической основой «дедовщины» является разностатусное положение в группе «новичков» и «дедов».

В докладе международной организации Human Rights Watch о положении дел в российской армии, опубликованном в 2004 г., приводятся слова одного из «дедов»: «Когда мы прибыли сюда в качестве новобранцев, никто нас не жалел, мы были рабами для дедов, нас били больше, чем сегодняшних новичков… И мы не жаловались, мы не убегали, мы потом подружились с дедами. Теперь наша очередь». Действует правило: «Я обращаюсь с ближним так, как обращались со мной». Унижая новичков, «деды» изживают прошлое собственное унижение.

«Дедовщина» противоречит российским и международным законам. Многие факты ее проявления становятся предметом рассмотрения в суде. Меры по борьбе с ее проявлениями принимаются органами военного управления, командирами частей, военной прокуратурой РФ. Организовываются телефоны доверия, консультационные пункты, проверки воинских частей, налаживается взаимодействие с общественными организациями.

Среди носителей антисоциальной субкультуры особой опасностью отличаются криминальные группы. Криминальные группы отличаются от других социальных групп целями, спецификой групповых процессов, особой общественной опасностью. Они характеризуются четкой ориентацией на преступное поведение. Их отличают противоправные нормы и подготовленное, организованное совершение преступлений. Поэтому такие группы называют еще и преступными группами.

Преступление как юридический факт – это действия, которые содержат состав преступления и признаны таковыми в судебной порядке. Преступность и преступление как проявления отклоняющегося поведения вы еще будете изучать в курсе 11 класса. Сейчас мы касаемся преступления только в свете деятельности преступных групп и обращаем внимание на социально-психологические аспекты этого явления. С точки зрения психологии преступление – это факт, который характеризуется чувством вины, ответственности независимо от того, дана ли этому событию юридическая оценка. В этом смысле говорить о преступлении можно с позиций русского писателя Ф.М. Достоевского (1821–1881 гг.) и его известного произведения: преступление – это конфликтный способ удовлетворения потребностей, достижения целей.

Возникновение преступной группы можно отчасти рассматривать как явление стихийное. Преступные группы образуют, как правило, люди без определенных занятий, которые нигде не работают и не учатся: хулиганы, насильники, воры, наркоманы, бродяги, которые совершают различные преступления с целью удовлетворения личных интересов и потребностей.

Постепенно преступная группа переходит к более сложным организованным группам и наиболее опасной форме соучастия – преступным сообществам, основными признаками которых являются сплоченность и целевая установка на совершение особо тяжких преступлений, наличие сложных организационно-иерархических связей с тщательной конспирацией, системой защитных мер, внутренней контрразведкой, охранниками, боевиками и т.д. Организованные преступные группы имеют коллегиальный орган руководства, информационную базу, устав в виде перечня неформальных норм, традиций, законов, санкций.

Исследователи преступных групп выделяют в их структуре «внутренний круг», состоящий из ядра, куда входят главарь-лидер и его ближайшие помощники, а также «внешнее кольцо», состоящее из рядовых членов, или «попутчиков». В группах всегда имеет место жесткая зависимость членов друг от друга. Руководят преступными группами лидеры ярко выраженного авторитарного склада, стремящиеся подавить всех остальных членов. Своим стилем лидерства они превращают других членов группы в марионеток, лишая их права на выбор, на инакомыслие, а нередко и права выхода из группы. Очевидна роль лидера как своеобразного «детонатора», запускающего весь механизм формирования преступной группы. Он определяет ее «специализацию», масштабы преступной деятельности, характер внутригрупповых отношений.

Взрослые, нередко ранее судимые лидеры, вовлекают подростков и юношей в деятельность преступных групп. Ими используются самые разнообразные, иногда весьма ухищренные способы: «выгодные» корыстные предложения, «товарищеские» просьбы и обязательства, льстивые уговоры, советы; постепенное приобщение подростков и юношей к совместным выпивкам, а иногда и к развратным действиям. Могут применяться шантаж, угрозы, обман, а также избиения и истязания.

Чем сложнее преступление, тем дольше оно готовится. Планы преступлений разрабатываются заранее, распределяются роли, подводятся итоги. При совершении преступлений этими группами нередко применяется оружие.

Преступные сообщества трудно обнаружить, так как они способны маскироваться, предпринимать попытки легализации в различных сферах предпринимательства, внедряться в государственные структуры, разрабатывать системы защитных мер.

По данным современных исследователей В.М. Быкова и Л.Н. Иванова (Право и политика.– 2001.– № 1), каждое третье уголовное дело содержит признаки совершения преступления организованной преступной группой.

Разоблачение и последующий приговор суда или решение комиссии по делам несовершеннолетних пресекают преступную деятельность той или иной криминальной группы, но, как правило, не искореняют криминогенную направленность ее членов, а нередко усиливают их склонность к противоправному агрессивному поведению.

1. Почему к выбору группы, участником которой вы собираетесь стать и которая будет оказывать на вас влияние, следует подходить мудро и осознанно?

2. С помощью убедительных аргументов подтвердите или опровергните утверждение одного из представителей юридической психологии: «Предоставленные самим себе группы подростков – самый надежный прогностический параметр роста преступности».

3. Замечено, что, когда соседями оказываются два пятнадцатилетних подростка, способные к правонарушениям, они сходятся и творят больше бед, чем каждый мог бы натворить в отдельности. Объясните, почему это происходит.

4. В Швеции давно прекращен выпуск игрушечного оружия – пистолетов, автоматов, танков и т. п. Средства массовой информации в связи с этим заявляли: «Играть в войну – значит учиться решать все разногласия с помощью насилия». Привлекая свой личный социальный опыт и знания курса, сформулируйте и обоснуйте собственное мнение по поводу подобной инициативы.

5. Выскажите и аргументируйте свое отношение к утверждению одного из исследователей: «Убийство человека в будущем будет считаться таким же отвратительным деянием, каким сегодня считается каннибализм».

<…> Стихийные, самовозникающие группы подростков могут придерживаться как социально позитивной, социально нейтральной, так и асоциальной направленности. Все будет зависеть от лидера, степени его социальной и педагогической запущенности, от его взглядов на жизнь, от строящихся взаимоотношений с членами группы и педагогами. Кроме лидера, в группе выделяются лица, занимающие вторые и третьи места. Распределяются они по степени авторитетности. И если вторых и третьих номеров в группе может быть несколько, то лидер только один. Эту стратификацию ролей и позиций никто не производит. Зависит она от индивидуальных качеств подростка, с одной стороны, и социально-психологических особенностей группы, уровня ее развития – с другой. От этих причин зависит самоутверждение личности подростка в группе, которое выражается в том, что он стремится занять положение, обеспечивающее ему уважение, признание, помощь, поддержку. «Отверженность» отдельных членов группы носит стойкий характер. Они являются предметом насмешек, порой издевательств. В группе они чаще всего выступают в роли «шута», «козла отпущения» и находятся в постоянной зависимости от наиболее популярных членов. Лидеры могут использовать их в своих корыстных целях: заставляют украсть что-либо, выполнить унизительное поручение и т.д. Их отвержение происходит в силу их личных качеств, физической или психической неполноценности. При прямом или косвенном подстрекательстве лидеров «отверженные» могут провоцировать различные эксцессы и правонарушения, незаконные действия со стороны других лиц.